Как я пришла к иконописи

Канун Пасхи, по дому разносится аромат свежеиспеченного кулича. Маленькая девочка  затаив дыхание следит как художник иголочкой гравирует по окрашенному луковой шелухой яйцу утончённый лик Христа.

Этой девочкой была я в 10-ти летнем возрасте, а художником - муж нашей няни тёти Котовы только что вернувшийся из послевоенной гулаговской ссылки длиной в 10 лет Иван Иванович Кот. Я попросила его нарисовать что-нибудь в мой альбом, в котором мною бесконечно варьировался один и тот же сюжет: домик и дерево рядом, только дерево от рисунку к рисунку менялось, то оно было покрыто листьями зелёными то жёлтыми, то сквозило ветвями, то на нём сидели птицы.

Иван Иванович цветными карандашами уверенной рукой нарисовал  большое румяное яблоко на ветке, на которую усадил синичку, клюющую этот плод. Потом перевернул страницу и на ней появился пейзаж, дальний лес фиолетовел, пронизанный лучами заходящего солнца, от золотистых стогов падали лиловые тени и всё это было выпуклым и реальным как сама жизнь. В этот день я  поняла, что быть художником – самое большое счастье на свете!  Ещё бы, ты ведь можешь сотворить всё, что ни придёт тебе в голову и оно будет совсем как настоящее. Но чтобы стать мастером, которому подвластна натура, потребовались долгие годы упорной учёбы. Я постоянно сравнивала свои работы с этими двумя заветными листочками из альбома, которые бережно хранила. Сам же Иван Иванович со Станиславой Фоминичной сразу после Пасхи уехали в польский город Гданьск, где у них отыскались пропавшие в войну 2-е сыновей. Как-то раз оттуда пришло письмо, но мама не разрешила мне переписываться с ними, опасаясь политических репрессий. Она же в последствии выбросила и 2 рисунка Ивана Ивановича, она нисколько не ценила их, для неё это была просто измаранная бумага, как в прочем, и моё творчество ...

 Меня всегда привлекала монументальная красота икон. С техникой иконописи  я познакомилась когда преподавала в Театрально-Художественном Институте в Минске. Там на монументальной кафедре работу в материале вёл Слава Романко. Прекрасной души человек, в последствии, выдвинутый на пост проректора художественного отделения. Монументалисты должны были сдавать экзамен по живописи темперой на доске - одной из самых древних живописных техник, икона, к тому же, включала в себя ещё и графью. От Славы я узнала как клеить поволоку из марли, а также как готовить левкас из смеси самодельного казеинового клея из творога, смешанного вместо мела с зубным порошком, прокалённым на сковородке. Яичную темперу тоже в магазине не продавали и Слава научил нас, как делать её из акварели. Так как в акварельной краске 90% пигмента + гуммиарабик, то просто добавляя яичный желток разведённый уксусом, получаешь искомый результат. На моём сайте можно почитать подробно про все эти премудрости:  http://kalmaeva.ucoz.ru/blog/proklej/2010-11-30-5

Мои первые иконки той поры сделанные в Минске не сохранились, даже их фотографий не осталось.

Приехав в Голландию я серьёзно задумалась, как развиваться дальше. Мои работы здесь совсем не котировались и надо было открывать новый смысл в своей здешней жизни и, более того, научиться как-то зарабатывать. Я просматривала судьбы художников-эмигрантов, Шагала, Сутина, Остроумовой-Лебедевой и других. Характерно, что им удалось сохранить себя разрабатывая сугубо свою тему, не ударяясь в подражание западной культуре, где ты всё равно так и останешься учеником, не в силах преодолеть разрыв.  Надо сделать акцент на том, что у тебя есть своё, отличное от того, что известно на Западе. Тут-то и пригодились мои знания иконописной техники. Преподавателей различных художественных дисциплин здесь хоть пруд пруди, мне с ними не возможно  было бы конкурировать хотя бы по причине моего слабого владения языком. Зато иконопись здесь никто не знает и не преподаёт и я вне конкуренции.  

Поначалу я сделала несколько маленьких иконок. В то время я не умела фотографировать, а муж не понимал как нужно снимать работы, поэтому на фото они получились очень маленькие и плохого качества. Но всё-таки представление можно получить. 

Сейчас у меня не осталось ни одной иконы из той серии. Первую с богоматерью Владимирской я подарила приехавшему с выставкой болгарскому иконописцу Христо Попкостадинову в 1993 г., а он мне в ответ подарил свою с Иоанном Крестителем. 

Я помогала Христо вести переговоры с голландцами, переводила на английский, так как тогда ещё не владела голландским. Выставка Христо имела большой успех, он продал почти все свои вещи! Это и меня тогда окрылило, я подумала, а не посвятить ли и мне себя иконописи? Сделала ещё несколько икон чуть побольше, но с выставками пока не спешила, надо ведь было наработать коллекцию, занятие это трудоёмкое, требующее времени.

Одна галерейщица в Мидделбурге предоставила мне небольшую витринку в своём помещении “Het Gouden Briefke”. Одна иконочка  понравилась шведке, учившейся со мной в школе голландского языка, и она купила её. Ещё одну иконку я подарила живущей здесь русской подруге Тамаре родом из Таллина.

В 1994 г. в выставочном помещении Зеландской библиотеки в Мидделбурге состоялась  моя выставка. Там я показала свои работы в разных жанрах и в графике, и живописи, были также и иконы в витринах. Как раз у нас тогда были торжества по поводу окончания курсов голландского языка и вся моя группа пришла на эту выставку где мы все вместе сфотографировались.

В это же самое время проходила и выставка Александра Родина из Минска и Валерия Мартынчика из Лондона, которая устроена была Леоном Риквелом – руководителем  совета культуры города Флиссингена при моём активном содействии. Она проходила в помещении в бывшей Водонапорной башни в Субурге. Эти две выставки не прошли незамеченными. Печатались статьи в газетах, под заголовками «Русские пришли», брались интервью. Не надо забывать, что в то время всё ещё сильны были антирусские настроения культивировавшиеся во времена холодной войны.

Саша Родин развернул там свою гигантскую панораму ХХ века, Апокалипсис, Столпники  и Экологическую дисперсию. Валера тоже привёз интересную коллекцию весьма внушительного размера полу-абстрактных  холстов. Совместными усилиями мы соорудили на верхнем этаже инсталляцию, проэксплуатировав  тему советского прошлого. Там были портреты политбюро и предметы быта простых людей, которые мы снабдили ироническими комментариями.

Через пару лет в 1996 в Париже беларуской организацией Хаурус было проведено большое художественное мероприятие, куда были приглашены в том числе и мы с Сашей.  Там с группой беларуских художников мы посетили богослужение в униатской церкви и я подарила свою маленькую иконку беларускому святарю отцу Надсону. Он благоговейно её облобызал. 

В этом же году устроена была моя выставка на галерее-ферме «де Оссеберг», где тоже была витринка с моими иконами, одна из которых продалась. Отношения с владелицей этой галереи в последствии вылились в большой конфликт, но это уже отдельный рассказ.

Преподавать иконопись я начала не сразу. Были проблемы с языком, в основном, со  специфическими иконописными терминами. Будучи в Париже, я купила книжку русского автора Маслова о технике иконописи, правда, на французском. Там было много иллюстраций, но всё равно, я не могла многого понять, так как не владела французским языком. Только было нашла человека, который взялся сделать мне перевод, как эта же книжка появилась в местом магазине, переведённая на голландский! Это было большой удачей. Теперь не трудно было подготовить курс обучения иконописной техники для начинающих. Все нужные слова и выражения были уже в наличии.

Поначалу я предложила свои преподавательские услуги в народном университете Зеландии. Там познакомилась с голландцем Кейсом Дуббельдамом, преподававшим русскую историю и культуру. Он меня многому научил в смысле подготовки материалов для лекций. До сих пор я храню ксерокопию его курса лекций, написанных его каллиграфическим почерком и снабжённых многочисленными иллюстрациями. Я, конечно, не могла состязаться с ним в искусстве каллиграфии, даже и печатать на машинке мне было не под силу, а компьютеров ещё и в помине не было, я просто перекопировала нужные кусочки из иконописной книги, склеила и смонтировала это всё в компактный учебный материал. Здесь такие порядки - преподаватель выдаёт студентам все материалы своего курса в виде ксерокопий. В моё  студенческое время мы сами писали конспекты за преподавателем. Правда, тогда не было копировальных машин. Я сделала небольшую книжечку - краткий курс иконописи, которой пользуюсь даже и до сей поры, размножая её для своих курсистов. Жаль, что помещение народного университета оказалось не слишком приспособленным для моих занятий, мало света и отсутствие шкафов для размещения нужных для работы материалов. Потому что университет не имея своей базы  просто арендовал классы в средних школах по вечерам, когда дети там уже не занимались. Для лекций это вполне подходит, а для практических занятий нет. Каждый раз мне приходилось тащить туда и обратно с собой целую машину иконных досок, красок, палитр и прочего. Поэтому я там не слишком долго проработала, всего пару групп и подготовила, но больших, каждая по 15 человек! Некоторые наиболее преданные ученики, человек 5-6 стали ходить ко мне домой брать частные уроки. Мы работали за столом в нашей  гостиной.

Потом я занималась с группами иконописи и акварели в районном клубе для самодеятельных художников, куда пригласила и своих учеников. Там уже было всё гораздо больше приспособлено для подобных занятий.

Единственным недостатком было то, что группы должны были тоже быть не меньше 15 человек. На первый раз, в порядке исключения, мне разрешили  вести маленькую группу в 7 человек, чтобы привлечь людей к новому делу. К счастью, вскоре я нашла уже своё собственное помещение в пристройке к мельнице в Мидделбурге, где работаю и по сей день. Теперь я сама диктую свои правила и занимаюсь с маленькими группами, максимально в 7-9 человек, а минимально 3.

Через мои руки прошло много всякого народа. Здесь принято выходя на пенсию заниматься во всевозможных кружках. Люди обычно не задерживаются долго, попробовав летят дальше, им интересно просто общение с себе подобными, а не овладение ремеслом. Но некоторые остаются. Так у меня постепенно сформировался костяк из наиболее преданных иконописному делу людей.

Перед началом занятий мы читаем молитву святого Луки, который считается покровителем иконописцев:

Господи Иисусе Христе, Боже наш, Сый неописан по естеству Божества, и ради спасения человека в последние дни от Девы Богородицы Марии неизреченно воплотивыйся, и благоволивый тако во плоти описуем быти, иже святый образ пречистаго лика Твоего на святом убрусе напечатлел еси, и оным недуг князя Авгаря уврачевал еси, душу же его просветил еси во еже познати истиннаго Бога нашего, Иже Святым Духом вразумил еси божественнаго апостола Твоего и евангелиста Луку написати образ Пречистыя Матере Твоея, держащей Тебя, яко младенца, на объятиях Своих, и рекшей: "Благодать от Мене Рождшагося, Мене ради, да будет с сим образом": сам, Владыко, Боже всяческих, просвети и вразуми душу, сердце и ум раба твоего (имя рек), и руки его направи, во еже безгрешно и изрядноизображати жительство Твое, Пречистыя Матере Твоея, и всех святых, во славу Твою, ради украшения и благолепия святыя церкве Твоея, и во отпущение грехов всем, духовно покланяющимся святым иконам, и благоговейно лобызающим оныя, и почитание относящим к Первообразу. Избави же его от всякаго диавольского наваждения, егда преуспевает заповедях Твоих, молитвами Пречистыя Матере Твоея, святаго славнаго апостола и евангелиста Луки и всех святых. Аминь.

Более подробно о  моей мастерской можно почитать в другом моём блоге:
http://kalmaeva.ucoz.ru/news/moja_studija/2010-11-25-1

 О живописании иконы:
http://kalmaeva.ucoz.ru/blog/2010-11

А здесь моя биография:
http://ludmilakalmaeva.blogspot.nl/2011/03/my-story.html